Рохаллор недовольно брел по глубокому снегу. Гордый  аманский жеребец так и не сумел привыкнуть к постоянной смене сезонов. А уж зиму и вовсе считал величайшим искажением Арды. Финголфина же погодные условия совершенно не смущали. Даже самая суровая зима в Эндорэ не могла сравниться с морозами Хелкараксэ.
Нолофинвэ возвращался в столицу после полугодового отсутствия. Все лето и осень он провел, навещая многочисленных  родичей. А потом еще и задержался у синдар Митрима. Возможно, не стоило покидать стратегически важную крепость так надолго. Однако поддерживать добрые отношения с союзниками тоже было необходимо.
Финголфин любил Барад Эйтель и втайне гордился ею. Конечно, в последнее время потомки Финвэ воздвигли несколько куда более прекрасных надежных и удобных крепостей; но все же эта была одной из первых,  основанных в ту пору, когда нолдор  были вовсе не искушены  в постройке фортификационных сооружений. Тем не менее Барад Эйтель, творение рук элдар-дилетантов, держалась уже пятую сотню лет, несмотря на непосредственную близость земель Врага.  Врага, от которого, возможно удалось бы избавиться еще пару десятилетий назад, если бы прочие Лорды нолдор вняли призыву Нолофинвэ и согласились бы выступить против Моринготто. Однако они предпочли тянуть время, а Финголфин осознал, что здесь, в Эндорэ, титул Верховного Короля не более чем пустая формальность.
Впрочем, у себя в Барад Эйтель Финголфин оставался полноправным правителем. Нолдо подъезжал к массивным западным воротам абсолютно уверенный в том, что в предводителе небольшого отряда,  дозорные давно уже признали своего государя.

Элдар Барад Эйтель  встречали Финголфина радостно. Как впрочем и эдайн. Въезжая в крепость под пение труб, Нолофинвэ вспоминал, как давным-давно в Амане Мелькор устрашал нолдор «Пришедшими следом». Жалкими смертными созданиями, которые тем не менее посягнут на власть в Эндорэ и займут земли,  по праву принадлежащие  старшим детям Эру. С тех пор утекло немало воды и у нолдор явно поубавилось оснований доверять речам Моргота, однако, когда в начале четвертого столетия аданы пришли в  Белерианд, немногие могли предположить, что люди станут союзниками эльфов в их борьбе с Темным Валой. Причем союзниками надежными и отнюдь не бесполезными.
Отсутствие в толпе большинства нолдорских воевод не смутило государя. Скорее всего,  те охотились на орков где-нибудь на границе. А вот сына Хадора Финголфин приметил сразу же. По традиции эдайн редко отправляли на передовую: век их и без того был  короток, а воинское искусство пока несовершенно.
«Пожалуй,  этот юный воин и доложит мне о положении дел в крепости и ее окрестностях. Но это будет потом, а пока что следует отпустить дружинников, им поди не терпится встретиться с семьями и обнять друзей. И надо бы поприветствовать должным образом собравшуюся толпу…»
Нолофинвэ в который раз позавидовал старшему брату. Феанору бы не составило труда обратиться к народу с пафосно-пламенной речью.
-Рад видеть Барад Эйтель в целости, а население ее в добром здравии. И надеюсь встретить всех присутствующих здесь, вечером на пиру! – провозгласил Государь, тепло улыбаясь собравшимся.
-Вы можете быть свободны, - обратился он уже к дружине, по-прежнему следовавшей за ним.
Нолофинвэ соскользнул с коня, что-то шепнул ему на ухо, и дивный Рохаллор легкой рысью направился в сторону конюшен. Взгляд короля остановился на Гундоре.
-Приветствую тебя, Гундор, сын Хадора. И жду тебя с докладом об обстановке в крепости, - Финголфин на мгновение задумался, - часа через два. В тронном зале.
И не задерживаясь более во дворе, государь отправился в свои покои. Ибо даже нолдорский воитель нуждался хотя бы в недолгом отдыхе после столь утомительного пути.
===> покои Финголфина